Солдат Сталинграда остался навек на Мамаевом кургане

В канун 78-й годовщины Сталинградской Победы мы расскажем о человеке, который внёс огромный вклад в то, чтобы она – Победа –пришла как можно раньше. Его судьба уникальна. Он не то, чтобы был забыт. Но о нём трудно и поздновато вспомнили, а потом так же благополучно забыли.

А это глубоко неправильно.

Шла по минному полю старушка

– Ты глянь только! – Воронов толкнул рядом лежащего пулемётчика. – Откуда она взялась тут?

Тот тоже осторожно выглянул в оконный проём, ахнул, тихонько выругался сквозь зубы.

По улице шла самая обычная старушка. Как все немногочисленные жители Сталинграда, закутана в обноски. Неспешно направлялась к Волге.

– Бабка, ты сдурела? Там же минное поле! Иди сюда, в дом! – Воронов, забыв об осторожности далеко высунулся наружу, махал рукой.

Однако старуха, не обращая внимания, продолжала свой смертельно опасный путь. Ей ещё кричали, предупреждали. Потом прозвучала автоматная очередь – старуха упала, замерла неподвижно. И тут же немцы, словно сорвавшись с цепи, открыли ураганный огонь из всего, что могло стрелять.

Когда стемнело, два пластуна – Иващенко и Свирин – приволокли труп в дом. Как и думали, это оказался переодетый немец. Видно, вражеский разведчик направлялся в район нашей переправы. Но бдительность бойцов оборвала маршрут.

Это был всего лишь маленький эпизод из жизни гарнизона дома, который стал известен всему миру под именем «Дом Павлова». И таких эпизодов, да ещё и много позаковыристей, пришлось пережить немало. А кому и не дожить.

Большая заноза в уязвимое место немцам

До войны четырёхэтажное это здание, выходящее торцом на площадь 9 Января (ныне – площадь Ленина), относилось к разряду престижных. Элитных, как сказали бы сегодня. Принадлежало оно облпотребсоюзу – ведомству богатому и влиятельному. Да и вокруг тоже высились жилища не каких-то там пролетариев, а очень даже больших людей: служителей органов, военторга и прочих баловней судьбы.

А вот в дни битвы дом (вернее, то, что от него осталось) приобрёл ещё и исключительное значение с точки зрения военной тактики. Уцелевшая коробка здания возвышалась над развалинами, и отсюда далеко и широко просматривалась обстановка как на нашей территории, так и в лагере немцев. К тому же, и расстояние между двумя передовыми исчислялось в десятки метров.

27 сентября 1942 года, по приказу командования, дом заняли четверо наших бойцов. Старшим был сержант Яков Федотович Павлов. Обстоятельства захвата не прояснены до сих пор. Вроде бы, пришлось с боем выковыривать оттуда гитлеровцев, а, вроде бы, просто зашли и укрепились.

Как бы там ни было, но немцы быстро поняли, что получили большую занозу в самое уязвимое место. Их боевые порядки свободно просматривались, а, значит, и простреливались. Последовали попытки вытащить эту занозу. Но не тут-то было. Бойцы отбивались изо всех сил и сдаваться не намеревались. А через два дня к ним подоспело подкрепление. Маленький гарнизон возглавил лейтенант Иван Филиппович Афанасьев. Было ему тогда 26 лет.

Под его умелым руководством 24 бойца почти два месяца держали оборону. Атаки бывали по нескольку раз в день. Хорошо хоть самолёты не рисковали совершать налёты – слишком близко были немецкие позиции. Но зато артиллерия, миномёты старались во всю свою огневую мощь. И как смогли выдержать всё это наши бойцы, выдержать и победить, – Бог весть. А нам остаётся лишь склонить голову перед мужеством этих людей.

Несправедливость есть несправедливость

Обстоятельства обороны Дома Павлова хорошо известны, не будем повторяться. Но вот о судьбе Ивана Филипповича поговорить стоит. Сержант Павлов за ту оборону был удостоен звания Героя Советского Союза. Лейтенант Афанасьев не получил ничего. Конечно, это отнюдь не умаляет подвига обоих, но несправедливость есть несправедливость.

К слову, Яков Федотович никак не стремился её исправить. В своих воспоминаниях он ни словом не обмолвился о своём командире. В отличие от Ивана Филипповича, который в своей книге «Дом солдатской славы» подробно описал все перипетии тяжелейшей обороны и назвал всех поимённо.

Он воевал до самого конца войны. И хорошо воевал. О чём свидетельствуют его награды: орден Отечественной войны 2-й степени, три ордена Красной Звезды, медали «За оборону Сталинграда», «За освобождение Праги», «За взятие Берлина» и, наконец, медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»

А, кроме наград, гвардии капитан Афанасьев получил ещё тяжёлые раны, которые дали себя знать. Через шесть лет после Победы Иван Филиппович ослеп, свою книгу он диктовал жене. Благодаря искусству выдающегося нашего врача Александра Водовозова, зрение частично удалось вернуть.

Строгая могила на главной высоте России

Он никогда ничего ни у кого не просил, не ходил «по инстанциям», не доказывал. Но нашлись неравнодушные люди (много сделал известный волгоградский журналист, уже ушедший от нас Юрий Беледин), которые постарались вернуть имени Ивана Афанасьева и ему самому заслуженную славу.

О нём вспомнили. В 1967 году Иван Филиппович, вместе с Дважды Героем Советского Союза Василием Ефремовым и Героем Советского Союза Константином Недорубовым доставлял вечный огонь на Мамаев курган, к открывающемуся ансамблю. В 1970 году вместе с Константином Недорубовым и знаменитым снайпером Василием Зайцевым заложил капсулу с посланием к потомкам, которую откроют 9 мая 2045 года, в день столетия Победы.

В 1975 году сердце Ивана Афанасьева остановилось. Он был похоронен на Центральном кладбище Волгограда, но затем, во исполнение его предсмертного желания, прах перенесли на Мамаев курган.

И снова наступило забвение. В Волгограде вы не найдёте ни улицы, ни переулочка имени Афанасьева. Его имени нет в списках Почётных граждан ни Волгограда, ни области. И даже в Энциклопедии Волгоградской области не встретить упоминания ни о нём, ни о его подвиге.

Осталась лишь строгая могила на главной высоте России, рядом с его боевыми товарищами. И, может быть, это и есть высшее признание, которого Иван Филиппович Афанасьев хотел бы сам, лично.